Неожиданный толчок в спину и я неловко вваливаюсь в комнату. Напряженный женский голос на неожиданно чистом русском языке произносит:
— Заходите внутрь! Раздевайтесь!
Как будто можно не зайти после такого-то предложения! Осматриваюсь. Голые бетонные стены и пол, потолок с тусклой лампой. Девушка заходит следом за мной. Дверь снаружи запирается. В комнате ничего нет, только стол с настольной лампой (счастье, что не паяльной) возле стены и шаткий стул с потертым кожаным сиденьем в углу.
— Раздевайтесь! – повторяет она громко и четко. Красивый голос, да и девушка хороша — надо отдать ей должное. Вьющиеся черные волосы, темные глубокие глаза, загорелые руки… Ей чертовски идет форма! Смотришь на нее и… взгляд ломается о торчащий из кобуры «Иерихон-941». При иных обстоятельствах я бы счел ее красивой, но сейчас совсем не до комплиментов.
Скидываю футболку и вопросительно смотрю на нее.
— Джинсы! – ее тон не терпит возражений. Невольно в моей голове проскальзывает мысль, что если я напишу об этом в будущем, то читатели непременно увидят в описании этой сцены эротический подтекст.
Снимаю ботинки и джинсы. Держу их в руках, прикидывая куда их положить. Собираюсь положить их на стол.
— Нет! На пол! Резких движений не делайте — спокойно! Носки!
Оглядываю пол: чистый, ровный, испещренный противоскользящим рисунком из параллельных полос, словно плита ВПП. Медленно кладу джинсы на пол и снимаю носки. Пол неприятно холодит ступни.
— Сделайте шаг назад!
Отхожу. Девушка, взметнув черный вихрь волос, подхватывает момою одежду и одновременно толкает мне стул, который едва не переворачивается.
— Садитесь!
Осмотрев обувь, ловкими выверенными движениями девушка начинает прощупывать швы на моих джинсах в поисках несуществующих тайников, булавки с цианидом или еще каких-то террористических прибамбасов. Молча наблюдаю за ней. Она также ощупывает футболку и носки, после чего бросает вещи на стол, прыгает к двери и стучит каким-то условным стуком.
Дверь моментально открывается и в комнату заходит парень. Девушка мгновенно выходит. «Эротическая сцена переходит в «Кошмар на улице»… какая у них тут в аэропорту улица?» — думаю я. Парень жестом просит меня встать, проверяет то немногое, что остается на мне из одежды, быстро поворачивается к двери, стучит в дверь и они вновь меняются местами с вышедшей девушкой.
Девушка бросает мне одежду:
— Одевайтесь и садитесь!
Одеваюсь и сажусь.
Девушка опирается на стол одной рукой, а вторую держит на кобуре. Неожиданно она включает настольную лампу и направляет ее на меня. Свет очень яркий, так что приходится щуриться и смотреть в пол. Начинается долгий диалог:
— Вы были в Ливане три дня назад. Расскажите, что вы там делали?
— Я много где путешествую, вы видите это по паспорту. Ливан – такая же страна для путешествий.
— Почему после Ливана вы приехали в Израиль?
— У меня выдалась свободная неделя. Я никогда не был в Израиле. Из Ливана я попал в Иорданию, чтобы увидеть Петру. Мне было удобно улететь из Израиля, заодно посмотрев Иерусалим. Виза для этого не требуется.
— Что вы делали в Ливане?
— Я же говорю – путешествовал.
— С кем-нибудь встречались?
— Нет.
— У вас есть знакомые в Ливане?
— Нет. Никого.
— Кого знаете в «Хезболле»?
— Никого не знаю.
— Зачем Вы ездили в Ливан?
— Я же говорю, я путешествую. Меня интересовали финикийские города – Тир, Сидон и Библос.
— Где вы были в Ливане?
— Сур, Джебейл, Бейрут… Баальбек еще.
— Что вы делали в Баальбеке?
— Меня интересовали древние руины.
— Вы что-то забирали там?
— В смысле?
— Вас ничего не просили передать оттуда?
— Нет.
— Вы просто общались?
— Я ни с кем не общался. Я посмотрел руины и уехал в Джебейл.
— Когда вы прибыли в Израиль?
— Сегодня утром.
— И уже улетаете?
— Да, мне пора на работу.
— Вы ездили в Ливан по работе?
— Нет. Я просто люблю путешествовать.
— Чем вас интересуют руины?
— Просто интересно. Пофотографировать опять же.
— Мы хотим посмотреть на ваши фотографии.
— Пожалуйста…
Девушка вновь стучит в дверь. В приоткрытую дверь она произносит пару отрывочных слов на иврите и берет переданный оттуда мой рюкзак. Положив его около меня, она возвращается к столу:
— Что это?
— Мой рюкзак.
— Что в нем?
— Личные вещи.
— Какие именно?
Тут я подавил в себе желание ответить шуткой про грязные носки, но не смог сдержать улыбки. Девушка заметила это и еще больше напряглась.
— Грязная одежда, фотоаппарат, сувениры.
— Что за сувениры?
— Пара футболок и чашка. Куплены в аэропорту Бейрута.
В этот момент я возблагодарил всех известных мне богов, что я не купил футболки с надписью «Хезболла» и портрет Хасана Насраллы. Я видел все это в продаже и даже подумал, что было бы забавно прилепить на работе портрет Насраллы рядом с портретами Лукашенко и МакАртура. Последние два уже висели: привез по случаю из путешествий. Получилась бы «гремучая троица». Думаю, что объяснял бы я тогда свои ливанские артефакты долго.
Девушка взяла рюкзак, одела белые перчатки и менее чем за 20 секунд распотрошила его содержимое, разложив его на столе.
— В чем проблема? — спрашиваю я.
— Мы боимся что вам кое-что дали в Ливане, что вы могли бы привезти сюда. Что это? — спросила она, показав на «зеркалку» и «мыльницу».
— Это мои фотоаппараты.
— Фотографии находятся на них?
— Да.
Условный стук в дверь, короткая фраза на иврите и парень забирает фотоаппараты.
Девушка с минуту увлеченно копается в содержимом моего рюкзака. Даже развернув пакет с грязной одеждой, она не выражает никаких эмоций, ни неприязни, ни улыбки. На ее лице лишь сосредоточенность. Она, определенно, была прекрасна в своей настойчивости сделать меня злодеем 🙂 .
После этого она, казалось бы, вспоминает обо мне.
— Значит вы были в Ливане?
— Да.
— И ездили в Баальбек?
— Да.
— Когда вы встречались с Хезболлой, о чем вы говорили?
Я догадывался, что разговор будет серьезный, но такой прием меня удивил. Тем не менее, я твердо решил быть серьезным до конца.
— Я ни с кем не встречался.
— Странно ехать одному в Баальбек. Почему вы поехали в Баальбек?
— Я там раньше не был. Я просто путешествую.
— Когда вы попали в Израиль?
— Сегодня утром. И сегодня же улетаю. Если, конечно, не опоздаю на рейс по вашей милости!
Это замечание она проигнорировала, только хмуро посмотрела на меня.
— Расскажите, что вы делали вчера и сегодня?
И я вновь рассказал о Ливане, об Иордании. Про Израиль я рассказывал подробнее, получилось вот что:
Сдав машину в аэропорту, я взял такси до границы. Прошел иорданских пограничников и сел в автобус, который идет в Палестину через мост Алленби:
Пройдя пограничников по другую сторону Иордана, я сел на другой автобус и добрался до Вифлиема.
Палестина не поразила красотой. Фотографий немного (у этого, впрочем, есть и другая причина, о которой ниже):
Очередной автобус, очередная граница — я в Израиле. На мой ливанский штамп в паспорте не обратили никакого внимания. Полдня в Иерусалиме — это не так много. Основное, что увидел:
Храм Гроба Господня:
Стена Плача и тусовка около нее:
Кладбище на Елеонской горе:
Церковь Всех Наций:
После заката поужинал и взял такси в аэропорт.
В паре километров от Бен-Гуриона такси остановили на КПП, чтобы проверить документы. Завязался диалог с охранником.
— Вы сегодня приехали и уже улетаете?
— Да. В Россию обратно.
— Откуда вы прибыли?
— Из Иордании. Ездил смотреть Петру.
— Здорово. Ну и как Петра?
— Симпатично. Стоит.
— Вы в Иорданию из России прилетели? — охранник испытующе посмотрел на меня.
— Нет, Из Ливана.
Лицо его не изменилось. Он пролистал документ, нашел ливанский штамп, взял оба паспорта, мой и таксиста, и исчез в здании. После этого меня пригласили в отдельную комнату в том же здании, где при мне досмотрели багаж и задали кучу вопросов.
В соседней комнате одновременно допрашивали моего таксиста. Потом, очевидно, сличали показания. Потеряли мы на этом не менее получаса. Затем на мой багаж наклеили наклейки в форме кружочков красного цвета и отпустили.
В аэропорту меня «приняли» сразу после регистрации. Пристрастно досмотрели багаж, вскрыв все коробки с конфетами и банку хумуса. После этого за мной пришла специально выделенная девушка, которая попросила оставить багаж на столе досмотра и следовать за ней. Вот такой получился день в Земле Обетованной.
После всех танцев с раздеванием беседа с девушкой продолжалась еще минут 30. Когда она закончилась, мне выделили сопровождающего, который устроил мне и моему багажу еще один тщательный досмотр и посадил меня на рейс, задержанный для этого на пятнадцать минут.
Фотоапараты мне благополучно вернули, но по частям (объективы и карточки отдельно). Теперь уже сложно понять, но в результате всех этих манипуляций карточка с одного фотоаппарата где-то затерялась, так что часть фотографий пропала.
Когда я вылетал из России, то пришлось слегка поцапаться с представителем «CSA», который, увидев отсутствие шенгена затребовал все билеты по маршруту. Увидев связку Ливан-Иордания-Израиль, он начал нервничать, откровенно хамить и утверждать, что это невозможно. С боем, но в самолет я сел.
В конце концов, вся эта история показала пригодность Ближнего Востока для путешествий (по состоянию на 2011 год). Конечно, связок Ливан-Израиль и Сирия-Израиль лучше избегать – можно прилично потерять времени, например, в Бен-Гурионе, удовлетворяя любопытство местных. Но если уж маршрут составлен и очень хочется, то, пожалуй, можно и со связками.
Израиль – небольшое государство, окопавшееся среди более чем вероятных противников и еврейские меры безопасности вполне объяснимы. Вспоминаю вычитанный в Интернете случай про парня, припарковавшегося в Киеве недалеко от посольства Израиля на своей «Toyota». «Toyota» была импортирована из ОАЭ и от предыдущего владельца на ней сохранилась наклейка на арабском «Аллах акбар!». Охранник посольства остановил парня и задал ему вопросы относительно машины и наклейки. Спустя несколько лет парень посещал Израиль и на границе ему устроили допрос с пристрастием, припоминая историю с машиной в Киеве.
Думаю, что меня теперь тоже внесли в списки неблагонадежных и при следующем посещении (когда-нибудь), припомнят мне все это. Чтобы сэкономить время дам им ссылку на эту историю — может, время сэкономлю 🙂 . Опять же, вдруг помогут восстановить утраченные фотографии 🙂 .