Тропой ложных солнц

Маршрут:
Тольятти — Уральск (Орал) — Гурьев (Атырау) — Астрахань — Элиста — Москва

Уральск
Атырау
Астрахань
Элиста

Я, Ситка Чарли, сильный человек. Я рожден в пути и все свои дни провел в переходах. Но эти два волчонка измотали меня. Я отощал, как голодная кошка, стал радоваться по ночам, что лежу в постели, а утром вставал не отдохнувши. Но мы по-прежнему пускаемся в путь до света, в потемках, и ночь застает нас еще в пути. Ох, уж эти волчата! Если я тощ, как оголодавшая кошка, то они тощи, как кошки, которые так давно не ели, что подыхают с голоду. Глаза у них ввалились и то горят в глубине глазниц лихорадочным огнем, то становятся мутными, тусклыми, как у мертвецов. На месте щек — ямы, как пещеры в скале. Черные щеки без кожи — из-за частых отмораживаний. Иногда по утрам она говорит:
— Не могу подняться. Не могу двинуться. Лучше умереть.
Но он стоит у ее постели:
— Вставай. Едем.
И они едут. А в другой раз он не может подняться, и она говорит ему:
— Вставай. Едем.
Но всегда одно: они едут вперед. Все вперед и вперед.

Джек Лондон, «Тропой ложных солнц»

В 3 часа ночи выезжаю из Тольятти. Морозец в -10 градусов бодрит.
После Самары я поворачиваю на юг. Температура начинает стремительно падать. К рассвету, заставшему меня в оренбургских степях, она достигает уже -18.

Розовое ложное солнце мутно плещется в небе. Пытаясь ухватиться за далекие телеграфные столбы, оно норовит нырнуть обратно, забраковав очредное серое зимнее утро. Холодный воздух со свистом закручивается вокруг мгновенно остывающей машины. Куда ни глянь — снег лежит до самого горизонта, скучного и нечеткого. 6 января наступило, и до весны еще…

Впереди — Казахстан:

Сразу же после российской границы хорошая дорога кончается, и начинается грунтовка со следами замерзшей колеи. Чуть поодаль виднеется казахский КПП, за которым начинается асфальт.
Покупаю страховку и иду к вагончику КПП. Подмороженный казахский пограничник спит в будке. На просьбу осмотреть машину он лишь бросает сонное «ждите». В следующие двадцать минут так ничего и не происходит. На границе скапливается еще три машины, за рулем — казахи. Каждый заходит в будку и выходит из нее, зачем-то танцуют на морозе, но в машину не идет. Еще через десять минут выходит пограничник, лениво осматривает транспорт и забирает паспорта. Через 15 минут паспорта выдают. Посреди чистой страницы красуется смазанный казахский штемпель.

Практически в одиночестве проезжаю оставшиеся шестьдесят километров до Уральска. Кругом степь, периодически встречаются небольшие холмы.

Уральск.
Сам Уральск начинается внезапно. Отличия от Самарской области и Оренбуржья в глаза не бросаются, разве что чаще попадаются мечети, и среди местного населения начинает встречаться больше азиатов.

Большая часть названий — на казахском. Если на украинском или беларусском многое еще как-то можно понять, то на казахском — почти ничего. Это по началу смущает: фразы на знакомой кириллице, написанные на вполне русских зданиях, оказываются вдруг после прочтения совершеннейшей тарабарщиной.

Типовой дворик Уральска. Сугробы. Задубевшее на веревке белье.

Несмотря на центр, никакого намека на памятник Ленину. Классическая елка с огромными фигурами Деда Мороза и Снегурочки. У фигур характерные азиатские черты лица.

Кстати, о Ленине. Любопытная статистика:

Говорят, после распада Союза в Казахстане памятники Ленину не уничтожали, но свозили из центра в отдаленные парки на окраинах городов. Не наблюдал.

На месте Ленина — Абай:

День вполне солнечный, но на улице -20. Город немноголюден:

Вопрос: кому в Уральске стоит памятник на площади Пугачева?

Первый и очевидный ответ может оказаться неверным. На площади Пугачева в Уральске стоит памятник Пушкину.

Сам Урал (Яик) в Уральске (Яицком городке) выглядит так:

Еще рудименты советского прошлого:

С филиалами не контролируемого клоуном общепита — все в порядке:

Заправка «Москвичи» несколько удивительна и слегка не вписывается в местные названия и надписи:

Температура падает до «-22». Покупаю в торговом центре ушанку и заливаюсь на «Москвичах» под пробку. Впереди километров пятьсот неизвестных и, предположительно, необжитых степей. Если машина встанет, то инвестиция в головной убор окажется весьма оправданной.

Выезжаю из Уральска, столь неоднозначно переименованного:

Степь и вправду оказалась совершенно необжитой. Редкие машины будто борются с поземкой, судорожно цепляясь за асфальт. На пути, кстати, попалась только одна заправка. Там и залился на всякий случай.

Сама трасса Уральск — Атырау идет вдоль реки Урал, однако зимой река в пейзаже решительно никак не выделяется.

Несмотря на совершенно вымораживающий степной климат, Нурсултан Абишевич очень легко одет. Эффект цветного присутствия в черно-белой безлюдной степи — потрясающий. Практически захотелось выйти из машины и поговорить с ним (за климат и инфраструктуру, разумеется).

Атырау.
Атырау считается нефтяной столицей Казахстана. Город выглядит более преуспевающим, чем Уральск, но до Астаны и Алма-Аты, конечно, не дотягивает.
Атырау (Гурьев) на момент основания находился в месте впадения реки Урал в Каспийское море, однако отдалился от него вследствие падения уровня Каспия).

Центр симпатичен и активно подсвечивается ночью:

Памятник восстанию казахов 1836-1838:

Филиал Астаны:

По одной из версий река Урал разделяет материк на Европу и Азию. Возле центрального моста в Атырау стоят соответствующие беседки с названиями:

Река Урал в черте города:

Набережная красиво подсвечивается:

Желая уложить в завтрашний короткий зимний день просмотр Элисты и Астрахани, я решил не тратить время на ночевку в Атырау, а по максимуму проехать в сторону Астрахани.
Поэтому, несмотря на поздний час, я плотно поужинал и выдвинулся.
Информации о дороге Атырау — Астрахань у меня почти не было. Было теоретическое желание обозреть с трассы Каспий, но в глубине души я, конечно, понимал, что шансов увидеть море ночью, зимой, на заболоченном участке Прикаспийской низменности было немного.

После первых пятидесяти километров дорога резко ухудшилась. Периодически стали попадаться откровенно «дырявые» участки, в довершение всего покрытые утрамбованным до льда снегом. Населенных пунктов не было вообще. Никакой придорожной инфраструктуры типа гостиниц, заправок.
В час ночи я начал конкретно засыпать. Я как раз проезжал не то НПЗ, не то еще какое-то предпиятие, связанное с добычей нефти-газа. Перед воротами там была расчищена от снега небольшая площадка. Там я и припарковался и мгновенно заснул. Проснулся от стука в стекло: невесть откуда взявшийся казах-охранник сообщил мне, что стоять тут нельзя. На мой вопрос, где еще можно вздремнуть усталому путнику, он, не заморачиваясь, сказал: «не знаю. но не здесь». Потом охранник повернулся и ушел в ворота. Делать нечего, покатил я дальше. Температура упала до -30. Со сном я боролся еще минут 20. Потом нашел проселок, не слишком занесенный снегом, свернул на него и припарковался на обочине в ста метрах от трассы. Поспав около часа, я вышел из машины в зимнюю стужу, взбодрился, а потом отправился дальше, к цивилизации. Ночной зимний Каспий, кстати, увидел. Отличить его от снежного поля ночью нереально 🙂 .
Последние сорок километров до границы били ужасны. То, где я ехал, не могло называться дорогой. Справедливости ради, никаких указателей-то и не было. Были какие-то буераки со следами сползшего асфальта со снегом и льдом. Пеиодически попадались ямы, в которых можно было спрятать половину машины. Средняя скорость упала до двадцати. Даже несмотря на это казалось, что подвески и колес до Астрахани мне не хватит. При этом откуда-то набежал траффик, включающий умирающие фуры, легковушки.
Одно из самых ярких впечатлений поездки у меня — машина казахской ДПС, обгоняющая с мигалками и сиреной по встречным буеракам все это безобразие. Время от времени мигалки и сирена исчезали в очередном дорожном овраге, вновь появляясь все дальше и дальше от меня.
Наконец, этот адский апокалипсис закончился, и я остановился на пограничном КПП. Казахская часть была пройдена быстро. Я пересек мост через Кигач и остановился перед российским КПП, где очаровательная славянская девушка-пограничник стояла на не менее очаровательном ровном асфальте. При своей всей своей любви к путешествиям, я был по настоящему счастлив вернуться в Россию в тот момент.
Без приключений я добрался до Астрахани. Кстати, по пути встретилась одна паромная переправа, которая была пройдена на удивление быстро.
Выбрав первую попавшуюся на глаза гостиницу, я поселился, рухнул на кровать и, несмотря на вопли любвеобильных астраханцев, доносившиеся в 6 утра из соседних номеров, почти сразу выключился.

Астрахань.
В 9 утра я уже рулил в центр Астрахани. После вчерашнего холода температура -4 казалась Сахарой.
Несмотря на праздничное оформление города, Астрахань не произвела большого впечатления. Волгоград, Ярославль, на мой вкус, интереснее. Нижнюю Волгу (а т.ч. Ахтубу) надо исследовать скорее с рыболовными целями.
Фотографии города:

Отдельного внимания заслуживает филейная часть:

Тут с Лениным все в порядке:

В Сочи в это время проводили Олимпиаду. Один из олимпийских символов по этому случаю воткнули в астраханском кремле:

Old school advertising:

Астраханский двор. Найти семь отличий от уральского:

Волга:

Болда — рукав Волги, активно используется зимой в качестве катка:

Покончив с Астраханью, отправляюсь в Калмыкию. Идти сразу на Москву — не спортивно. Попадаются указатели и на Ставрополье, и на Калмыкию. Кстати, рассматривая карту, удивился, что Калмыкия имеет выход к Каспию (Лагань, например). Ранее был уверен, что Астраханская область граничит напрямую с Дагестаном.

Трасса на Калмыкию пустынна. Куча замерзших озер в дельте Волги:

Дорога неплохая, а после Атырау-Астрахань — верх совешенства. Тем временем доезжаю до Калмыкии:

С инфраструктурой и заправками в Калмыкии — почти что никак. Проехав «на лампочке» километров 40, начинаю напрягаться: заправок нет и, судя по Интернету, еще километров 50 не будет. Стремительно теплеет до +2, так что угрозы замерзания в калмыцких степях — нет (продам ушанку! недорого!).
Попадаются мелкие калмыцкие деревушки. Заправками там и не пахнет. Опасаясь встать с сухим баком в голой степи, останавливаюсь. Выцепляю местного мужика на «Ниве». Выясняется, что до заправки километров 30: все шансы не доехать. Зато бензин есть у местных. Скачу за «Нивой» по буеракам и полураскисшей полевой грязи до самого дальнего от дороги дома. Двор забит хламом, тут же ржавая цистерна, склад металлолома. Местные не говорят по-русски. Нивовод уехал, а других переводчиков нет. Тыкаю пальцем в лючок бензобака и изображаю жестом действие «наливать». Оборванная девчушка лет девяти исчезает в покосившемся доме и вскоре возвращается, с трудом таща пятилетровую бутыль с какой-то мутной коричнево-серой жижей. Понимаю, что про октановое число тут спрашивать бессмысленно, но до заправки должно хватить. Заливаю половину в бак, плачу 200 рублей.

Машина, на удивление, даже не чихает. Через 30 километов случается заправка. Бензина на ней нет. Доливаю в бак остатки жижи и еду дальше. Еще через десять километров попадается работающая заправка, где заправляюсь «от пуза».

Элиста.
Засветло въезжаю в Элисту. Астраханское солнце сюда не добивает. Температура плюсовая, но накрапывает дождь.

Останавливаюсь на обочине, чтобы сфотографировать первый калмыцкий монумент:

Стартую. Ничего не получается, на ровном месте завяз в грязи. Обочина опасений не внушает, однако, выходя из машины, понимаю, что несмотря на кажущуюся твердость, она покрыта пятисантиметровым слоем вязкой грязи, которая прилипает, как земля с поля. Как показало дальнейшее исследование местности, в самом городе Элисте (даже в центре) и в Калмыкии вообще такое — сплошь и рядом. Думаю, это особенность почвы и местного дорожного строительства. В этот раз не закопался. С трудом вытираю ботинки об асфальт и запрыгиваю в машину, не вляпавшись. Включаю пониженную и — вуаля!

Элиста — центр буддизма. Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что это ближайший к Москве буддийский регион. Буддийские храмы в нашем климате выглядят разрывом тайского шаблона. Плоская местность разрывает еще и непальский шаблон. Далее будет просто подборка городских фотографий:

Low-cost отделение мировой сети быстрого питания. Очевидно, управляется питерской франшизой. Подозреваю, что в подобном региональном исполнении лишено типовых прелестей типа WC и Wi-Fi:

Говорят, Ленин всегда похож на того, кто его лепил. В данном случае скульптор, вероятно, был калмыцкого происхождения:

Акын:

Летайте самолетами Аэрофлота:

Еще акын. У этого вид грустный, словно напоминает трагедию 80-х в Элисте. Кажется, я впервые услышал об Элисте именно в этом контексте. Впрочем, вероятно, это просто еще один акын:

Памятник Остапу Бендеру на одноименной площади. После шахматной олимпиады 1998 года Элисту стали считать шахматной столицей. Наверное, это и послужило основной идеей установки памятника главного гроссмейстера «Клуба четырех коней»:

Если кто соберется бежать полумарафон RunUralan в Элисте (надо как-нибудь выбраться), маршрут проходит как раз возле памятника Остапу:

Памятников героям Ильфа и Петрово уже немало: Пятигорск (Цветник, Провал), Киев (Крещатик), Элиста, Чебоксары — это из тех, что видел. Говорят, есть еще памятники в Харькове и под Винницей.

После посещения памятника Остапу плотно ужинаю и еще засветло стартую на Москву. Еще в сумерках въезжаю в Ростовскую область и до Москвы остается всего около тысячи двухсот километров:

Через Зимовники и Морозовск уже глубокой ночью вываливаюсь на родную и знакомую М4 в районе Миллерово:

Сплю пару часов на заправке, а когда просыпаюсь, обнаруживаю, что выпал приличный снег.
Рассвет застает меня уже за Богучаром, а после обеда, проскочив Воронеж и Задонск, я въезжаю в Тульскую область. К вечеру я добираюсь до Кончинки — это уже граница Московской области. Поскольку уже совсем валюсь с ног, сплю полтора часа на заправке и, завершив финальный рывок, к полуночи я дома. Ура!